Мы закончили формальную часть мероприятия, пообедали, прокатились на метро, прошлись по Красной площади, зашли в Александровский сад, как раз к смене караула на Посту № 1, затем перешли к Арбату по Воздвиженке. (Кто знает, где на Воздвиженке стоит мусорная урна, пусть скажет сейчас. Пришлось, срывая комплименты двух дворничих, выбросить спичку и сигарету прямо на стоявший между ними совок.)
Три года тому, в сентябре, улучив момент, я вырвался из тёплых объятий московского мегадепо, но на Арбат не пошёл. Поначалу искал какой-то кухонный ножик, предмет вожделения дамочки из нашей делегации (не было в продаже), зашёл на Красную площадь, а затем нужно было торопиться на встречу с @автором, вовлёкшей меня в систему @дневников (где ты сейчас, милая А.?). (Для памяти, сверившись с атласом Москвы, — мы сидели на скамеечке в Екатерининском саду.) А вот когда я впервые был в Москве (двадцать лет назад и тоже зимой), на Арбате было так же холодно, но много больше людей, анекдотов и азартных игр. В этот (третий) раз анекдотов и азарта не было совсем, зато был сувенирный магазин, а в магазине — колокольчик, который, уверен, сделан той же фирмой, что и колокольчик, приобретённый мною на Мальте.
Арбат. Арбатский. Новый Арбат. «Ёлки-палки». Ели, сколько влезет, пили («Журавли») — по триста, то есть без фанатизма, курили, по привычке, на улице. Метро. Какой-то магазин. «Измайлово-альфа». Номер латвийского смежника. Один эстонский смежник ушёл, остался второй (наш человек). Один латвийский смежник (виновник всего московского действа) уснул, остался второй (наш человек). И вот, сидели мы втроём в Москве, как в наших прибалтиках, на традиционных встречах бэ-эм-икс (как я их называю).
Всё циклично под луной. Я уже жил в одной из гостиниц Измайловского комплекса (только двадцать лет назад). Так и не вспомнил, в какой именно. Были такие же дежурные на этажах. Охранников и банковских терминалов, игнорирующих мою банковскую карточку, не было. Не было даже самих банковских карточек, как, впрочем, и частных банков, а СССР был. Наша компания расположились на креслах в холле, на коленях у меня сидела литовка из дружественной компании откуда-то из-под Каунаса (из Арёгалы, что ли), и я впервые в жизни (sic) говорил по-литовски в ситуации реального общения.
Мы всё, что принесли с собой в номер, выпили, разошлись, и всё как-то спокойно закончилось. А коридорный — хам! хам! Не ел я минибарных шоколадок.